Али Алиев продолжает обновлять состав национальной команды: к Дастану Сатпаеву и Алияру Мухамеду присоединился даже Георгий Жуков. Но далеко в Европе развивать небесно-голубой флаг готов и 27-летний Филипп Окс, чьи родители произошли из умершей Розовки. Сейчас экс-игрок «Хоффенхайма» помогает австрийскому «Фёрсту» выйти в высшую лигу.
В интервью корреспонденту Meta-ratings.kz некогда проспект Бундеслиги:
- рассказал, почему был вынужден покинуть родной «Хоффенхайм»;
- сравнил молодого Нагельсмана с Клоппом;
- признался, что мог перейти в пару клубов КПЛ и стать тиммейтом Алипа;
- оценил перспективы сборной Казахстана в отборе на ЧМ и уровень Сатпаева.
– Филипп, ты родился в скромном Вертхайме, где проживают не больше 30 тысяч человек. Что это за место? Как вспоминаешь детство там?
– Это действительно маленький городок близ Франкфурта. Ритм был такой: я шел в школу, после занятий час работал с мячом, возвращался домой и просто спал. В Вертхайме я жил до 14 лет, пока не перебрался в Хоффенхайм, и уже там пришлось нелегко. Ютился в спортшколе далеко от семьи.
– Наверное, были проблемы с адаптацией?
– Конечно, потому что я был не просто подростком, но и человеком, которому важно постоянно находиться рядом с родными. Благо, они жили в часе езды оттуда, и мы навещали друг друга.
– При этом твои родители переехали в Германию до твоего рождения. Как это было?
– Они из Розовки – ныне безжизненного поселка. Могу ошибаться, но, по-моему, он находился неподалеку от Кокшетау. Но в 1995-м решили переехать в Германию, потому что у моей бабушки здесь были знакомые. Они сказали: «Если хотите, мы поможем вам с жильем». На это повлияла и ранняя кончина деда – его не стало, когда моему отцу было 14, так что подниматься в Казахстане было трудно.
У меня также есть старший брат, и как раз он родился там в 1991-м. А мы с младшим – уже в Германии.
– Насколько я знаю, твой старший брат – Антон – также профессионально играет в футбол. В чем главная разница между вами, если мы говорим не только о скиллах, но и характере?
– К сожалению, он оставил профессиональный футбол из-за травм, а у меня серьезных никогда не было – в этом и разница (смеется). Но сам по себе Антон очень общительный, компанейский парень. Я не такой. Я лучше что-то сделаю, чем скажу.
– А чем занимается младший? Как пишут немецкие сайты, он вратарь.
– Да, его зовут Штефан. Он стоит в воротах, но на любительском уровне. Играет разве что с друзьями.
– Правда ли, что в Казахстане твой отец работал на ферме? Расскажи, как они с матерью воспитывали тебя.
– Да, он управлялся на ферме и занимался домом, потому что был младшим сыном без опеки отца. Его старшие братья ушли в армию, так что папа оставался с одной только бабушкой. Он мой идол, потому что очень силен как мужчина и невероятно любит свою семью. Мы для него – все. Настоящий трудоголик.
С 12 до 14 лет он неустанно возил меня на базу «Хоффенхайма», прививал самые лучшие качества. Особенность немецкой культуры в том, что здесь сильны родственные связи, поэтому я, как и мой отец, стараюсь с заботой относиться к собственной супруге и детям.
– Говорят ли они с матерью по-русски? Объединяет ли их что-то с Казахстаном сейчас?
– Да, родители владеют русским, но я – «чуть-чуть» (сказал с немецким акцентом – прим.). Когда они говорят медленно, я все понимаю, но когда ускоряются, то мне уже сложно уловить мысль. В Германии мы все равно взаимодействуем с русскоязычными. Что касается Казахстана, то год назад бабушка с тетей ездили на малую родину, но все, что там осталось – это буквально три дома. Похоже, местные перебрались в город, либо уехали в Германию и Россию.
– Откуда шрам на твоем лице?
– В три года, когда я был активным ребенком, я забрался по лестнице на шкаф и свалился с него. Родители, понятно, были в шоке. Но это не последствия удара шипами (смеется).
– Ровно 10 лет назад ты присоединился к основе «Хоффенхайма». Что этот клуб значит для тебя? Доволен карьерой там?
– Значит он для меня многое, потому что я прошел через все молодежные команды и добрался до основы. Не считая аренд, я провел в «Хоффенхайме» восемь лет. Именно в этой футболке я впервые сыграл в Бундеслиге, но таков спорт: я решил сменить обстановку, пусть они и хотели, чтобы я остался. Без конфликтов не обошлось.
Удовлетворен ли я… Был случай, когда я собирался перейти в другую команду, потому что мне не хватало практики. «Зенит» (Санкт-Петербург) выходил с предложением. Но руководство «Хоффенхайма» пресекло такую возможность, поэтому у нас были споры. Агент и президент грызлись между собой. На этом фоне я также просидел на лавке свой последний год в клубе, так что это специфический этап в карьере. В итоге я ушел в «Ганновер», который играл во втором дивизионе.
– Будучи «сине-белым» ты пересекался с Зюле, Амири, Крамаричем и другими известными игроками. Кто был самым мощным и талантливым?
– У меня была куча крутых одноклубников, но самый выдающийся – все-таки Крамарич. Он блистал и в сборной Хорватии, так что как юноше у него можно было научиться многому. Играть с Андреем было приятно.
Да, есть Амири – это мой хороший друг. Мы поддерживаем контакт и я очень рад, что Надима вызывают в национальную команду. Еще назову Кадержабека.
– Говорят, твоими наставниками в «Хоффенхайме» были Руди и Кураньи, который также заезжал в РПЛ. Делились ли они с тобой ценными советами?
– О, Кураньи всегда был рядом и подбадривал меня как молодого футболиста. Руди уже был лидером, но тогда же капитанил поляк Полански. Он присматривал за мной. Атмосфера в коллективе была замечательной, но беда в том, что мы чуть не вылетели из вышки. Слава Богу, позже главным тренером назначили Нагельсмана, который мне доверял. С ним мы не только сохранили прописку, но и пробились в еврокубки. Это был славный период.
– Как раз под руководством Нагельсмана ты отыграл аж 68 матчей – дольше тебя не вел ни один тренер в карьере. Какой вклад он внес в твое развитие? Насколько это сильный специалист?
– Это лучший тренер в моей жизни. Он смотрит на футбол совершенно иначе. Нагельсман знал все о сопернике и понимал, как играет та или иная команда. Это просто человек-победитель, который стремится непрерывно расти. По мне, безупречный специалист.
– А воспринимали ли вы его как босса, учитывая, что Юлиану самому было лет 30?
– Да, он был боссом, но в Нагельсмане мы даже чувствовали что-то от Клоппа: он мог пошутить, был на одной волне с игроками. Если ты пролетел мимо состава, окей – он поговорит с тобой и поддержит. Этот мужик справлялся настолько хорошо, что каждый в команде хотел за него бороться.
– Не Нагельсман ли был первым, кто стал выпускать тебя на позиции левого защитника?
– Да, это был он (смеется). Мы играли в схеме с тремя центральными, но по флангам Нагельсман был вынужден ставить профильных вингеров. В том числе меня. Тренер оценил мои успехи там, поэтому, когда сзади выходила уже четверка, он переквалифицировал меня в левого защитника.
– В 2016-м ты получил медаль Фрица Вальтера как один из лучших немецких футболистов не старше 19 лет. Раньше ее вручали, например, Мюллеру и Нойеру. Что чувствовал в тот момент?
– Эмоции были волшебные. Когда тебя признают одним из лучших в своей возрастной по стране… Уф! Было классно забрать такую медаль. Родители испытали гордость. Мой отец, конечно, не подал виду, потому что всегда хочет, чтобы я работал усерднее и усерднее, но, без сомнений, он гордился мной.
– Давай сыграем: я называю три самых ярких твоих матча за молодежную сборную, а ты говоришь, как настраивался на них и ощущал себя после свистка. Первый – против США U20 в 2015-м (8:1). Ты забил один из мячей.
– Я хорошо помню тот матч. Мы играли в Германии. Перед ним тренер сказал, что, возможно, против нас выйдут ребята помоложе, поскольку тогда американцы только развивали свою команду, но нельзя расслабляться. Думаю, за счет настроя мы их и разгромили.
– Следующий – с португальцами U19 (3:4). Ты оформил хет-трик против Диаша и Далота.
– Чувствовал я себя ужасно – мы вылетели с Чемпионата Европы (смеется). Я забил трижды, все круто, но что толку, если после этой игры турнир для нас закончился. Более того, позже у меня не получилось отдохнуть – я сразу же отправился в расположение «Хоффенхайма», который не давал мне подписать контракт с кем-то еще.
– Третью знаковую игру ты провел против Азербайджана U21 в 2017 году (6:1). Ушел с поля как автор дубля.
– Это был мой дебют за U21. Я был счастлив проделать путь от резерва до этой сборной, где выступали Дауд, Керер и другие сильные ребята, и два гола правда добавили радости.
– Хотя бы раз за последние 10 лет с тобой связывались из Казахстана?
– 4-5 лет назад, когда у меня не было игрового времени в «Хоффенхайме», моему менеджеру звонили из «Астаны». С кем-то из руководства они даже встречались, но я решил остаться в Германии, потому что был слишком молод для такого шага. Я предпочел перейти в клуб Второй Бундеслиги.
После агент контактировал с людьми из КФФ, но они заинтересованности не проявили – все было на уровне разговоров.
– Али Алиев позитивно смотрит на натурализацию качественных иностранцев. Если с тобой свяжутся, готов был бы стать частью сборной?
– Да, разумеется. Это родина моего отца и матери, и когда ты защищаешь цвета страны – это большая честь. Родители также были бы рады такому событию. Я смотрю все матчи сборной Казахстана и слежу за КПЛ. Честно, меня это привлекает. Если руководство сборной обратится ко мне и предоставит шанс, то я готов.
– Сейчас сборная Казахстана готовится к матчам против Уэльса и Лихтенштейна в рамках квалификации ЧМ-2026. Поделись прогнозом.
– Я вижу, что в составе появляются новые имена. Классно, что они интегрируют этого юного форварда – он так нравится мне. Из «Кайрата», верно?
– Сатпаев?
– Да. Я смотрел недавний матч (против «Астаны»), где Сатпаев умудрился забить, и это действительно способный парень: быстрый, с ударом, при этом ему всего 16. Я совсем не высокомерен, но в его глазах я вижу тот же огонь, что был у меня в этом возрасте. Он так же рвет всех за свою команду.
Прекрасно, что у Казахстана появился такой тренер. Новая команда, новые возможности. Шансы в ближайших матчах есть.
– Уэльс-то победим?
– Выиграть валлийцев реально. Сейчас у каждой сборной есть достойные футболисты, и при хорошем наставнике и настрое переиграть можно любого.
– Ты говорил, что помимо «Астаны» на тебя выходили другие клубы Премьер-лиги. Расскажешь, какие?
– Агент вел переговоры с «Тоболом», но это нельзя было назвать конкретным вариантом – контракта передо мной не лежало. По-моему, все ограничилось звонком. Это было года три назад.
– А глобально, открыт ли ты к переезду в КПЛ?
– Да. Не сейчас, так в будущем.
– Ты – болельщик «Манчестер Юнайтед» и бывший фан Руни. Как тебе результаты любимого клуба в последние несколько месяцев?
– Показатели, конечно, не лучшие (смеется). Наверное, только в Лиге Европы дела у «МЮ» идут неплохо. Видно, что Аморим хочет внедрить новую систему, но под нее ему не хватает ресурсов. Сейчас ему непросто реализовать задуманное, но, если дать этому тренеру время и требуемых игроков, он сможет вернуть клуб на вершину.
По Руни: когда я был маленьким, я мечтал стать таким же бомбардиром. Это мой кумир. Он забивал невероятные голы, показывал себя как ментально устойчивый спортсмен. Я фантазировал, как так же играю за «МЮ».
– Рассчитывал обогнать Швайнштайгера как первый немец в истории клуба?
– Ага, но такой шанс не перепал (смеется).
– Блиц: променял бы опыт в молодежных сборных Германии на выход на ЧМ с Казахстаном?
– Да. Думаю, что променял бы.
– Играть левого хавбека или защитника?
– Хавбека.
– «Хоффенхайм» или «Манчестер Юнайтед»?
– «Манчестер Юнайтед».
– Если бы ты мог добавить в состав сборной Казахстана одного футболиста, кто бы это был?
– Какой-нибудь центральный полузащитник вроде Крооса. Ну и себя (смеется).
– Твоя мечта не как игрока, а как мужчины?
– У меня великолепная жена и двое детей. Я просто хочу, чтобы они были здоровы, и мы оставались крепкой семьей.
