В 2016 году мир отечественного тенниса пополнился многообещающим Александром Бубликом. 27-летний атлет из Ленинградской области, решивший представлять Казахстан, с переменным успехом выступает на самых больших турнирах – это 49-я ракетка мира. Но известным его делают не только достижения или провалы, но и нарезки с градом из брани в соцсетях.
Автор Meta-ratings.kz приводит интервью Бублика Вите Кравченко, в котором он:
- объяснил причину экспрессивных выкриков на корте;
- рассказал об отношении к мату и странностях коллег;
- отдал должное Казахстану за помощь в финансировании выходцев из России.
– Ты живешь в очень красивом месте, у тебя классная карьера. Но при этом позволяешь себе фразу: «Я ненавижу бл*** теннис!».
– Это было давно и сказано в сердцах молодым мной. С того момента прошло почти пять лет. Потом это пару раз повторялось, но перед теннисом я за это извинился.
– Как?
– Сказал себе: «Приди в себя». Слово – не воробей, поэтому, что уже брать его обратно? Я сам знаю, что это неправда. Я проанализировал те слова, подумал, и спросил себя: «А зачем я вообще такое говорю?». Это же накладывает отпечаток на мой имидж, людей вокруг, команду, которая работает ежедневно. Это мимолетная глупость, а потом заднюю давать было уже нехорошо.
– Разберем главные твои фразы, которые есть в Интернете. «Я не могу, б**, он будет ошибаться или нет? Я е*** собак, б**, дырявых». Что скажешь?
– Это был переход с грунта на траву и отсутствие отдыха (смеется). Это кошмар, это пи***! Меня перекрыло, еще и соперник не ошибался. Когда я сказал про собак, то подумал: «Господи, какой кошмар!».
– «Е*** пид***, не могли, б**, свет поставить!».
– Ну это факт! Что я должен был им сказать, если они не могут свет поставить? Тогда я играл без линз и не знал о проблемах со зрением. Оно у меня садилось, да и было темно. Но я ничего такого не сказал. От сильных слов есть последствия, но мне хорошо, потому что я уже выговорился.
Все слова, которые вылезают в эти тяжелые моменты на корте, зачастую, это слова, которые я проговариваю на ежедневной основе. Пиз*** обычный.
– А что такого происходит в спорте, что все это вылезает наружу?
– В спорте ты не защищен – ты там один. Страшно, когда это происходит каждую неделю. Если бы я вел себя так постоянно, то можно было бы записываться в психбольницу. А когда это раз или два в год, то слава Богу. Я не коплю все в себе и мне не нужно искать способы выплеснуть это в жизни.
– Именно в теннисе нервные срывы происходят очень часто.
– Вы относитесь к теннису так, потому что он вам так и преподносится. Футболист тоже может разбежаться и пнуть по мячу со всей силы, угодив в фаната, и ничего ему не будет. Он может ударить прямой ногой, если соперник заденет его или что-то скажет. Просто получит карточку, отсидит три матча – сколько таких случаев было. В баскетболе Йокич может как дать плечом.
А у нас вариантов нет. У тебя есть ракетка, ты можешь ее сломать и выплеснуть эмоции. Кто-то заорет, а психологи как раз рекомендуют выкрикивать протяженные звуки. Кто-то ругается, как я. Судья – мудак, допустивший ошибку, которая решила, допустим, исход сета. Такое бывает. И ты стоишь и не можешь ничего сделать. Конечно, Федерер и такие имена внушают, что нам нужно вести себя вот так (сдержанно), но нет. В большинстве своем люди не такие.
– Можешь ли ты сказать, что большинство теннисистов – полноценные счастливые люди?
– Нет, конечно. Не могу. Это роботы в какой-то степени. Лично я их людьми толком назвать не могу – они заточены на победу любой ценой. Это роботы, которые используют свой организм и тело как способ достижения цели, и неважно, какие будут последствия. Я вынужден с ними соприкасаться и конкурировать (смеется).
– То есть тебе эти люди не нравятся?
– Мне просто с ними тяжело и не о чем поговорить. У них нет времени. И я понимаю, когда у тебя цель выиграть Большой шлем, возможности пообщаться нет.
– Мама не предъявляет тебе за видео «из интернетов»?
– Да-да. Говорит, что со мной общаться не будет, обижается. Но я ж стараюсь! Мало стал материться – все мы понемногу взрослеем все-таки. Иногда мне было стыдно за какие-то видео, но самое главное, что я никогда не переходил на личности.
– Но ты называл человека дол****.
– Нет, я себя назвал дол****. Мы потом смеялись с ним. А что такое дол*** вообще? Ну вот мы пришли в 11 утра на эти корты без зрителей. Никто играть не может, все спят, и начинается эта канитель. Поэтому я так и сказал.
– Теперь ты выступаешь за Казахстан.
– Да. У меня был флаг России, я играл на турнире в Москве, на Challenger, и смотрел Мишу Кукушкина. Наблюдал за матчем, встретил его бокс, а там сидела его тогдашняя супруга. И она у меня спрашивает: «Как у тебя с финансированием?». Я говорю: «Да особо никак. Помогают, но, конечно, это не те деньги (которые нужны)», а речь о сотнях тысяч долларов.
Она мне: «А хотел бы ты поиграть за Казахстан?». Я ответил, что не знаю, но, наверное, да. Отыграл четвертьфинал, проиграл, и поступает звонок: «Здравствуйте, меня зовут так-то. Мы слышали, что вы изъявили желание (представлять Казахстан)». Сказал, что мне было бы это интересно, и начался переговорный процесс. Договорились быстро, четко и организованно.
Мне не хватало масштабов. Я понимал, сколько стоит год (содержания) теннисиста, а тогда это обходилось в 150-200 тысяч долларов. Мне оплачивали лишь какие-то билеты там-сям, Уайлд-карды.
– Рыбакина стоит выше всех сейчас. Она была топ-талантом в России, но на нее денег тоже не хватило. Не разглядели?
– Очень точно ты сказал. В России ее не разглядели. А Казахстан разглядел, и они это делают не в первый раз. Понятно, что Лена – это первый пример такого колоссального успеха. Я не чемпион Большого шлема, но достаточно успешный и известный теннисист, а Лена награда за все то, что Казахстан сделал для всех нас, и им это вернулось вот таким образом. Это ее не последний шлем. Лена стала такой благодаря Казахстану, Федерации, и это надо понимать.
– Как болельщик сборной России я хочу, чтобы Бублики и Рыбакины играли за нас. Что нужно для этого сделать?
– Ты хочешь, чтобы Бублики и Рыбакины играли за сборную России, только потому, что они стали спортсменами известными, а в случае Лены, возможно, даже великими. Если бы они никем не стали, ты бы не хотел.
– Естественно.
– Но стали-то они лучшими благодаря финансированию из Казахстана. Я являлся российским спортсменом, но теперь я – казахстанский.
